три части, а только на две. При этом одна часть в самом деле представляет собой Бушмейстера — только поменьше, поуже! — а другая… вероятно, это и есть его берег. Но они, эти две части, зацепились друг за друга, как звенья цепи. А берег этот — то есть край нашего Бушмейстера — очень странный, перекрученный совсем. Даже не поймешь, что это такое.
— А мне уже теперь кажется, — с неуверенным вздохом произнес Вася, — что если мы продолжим наши опыты и разрежем его теперь не на три, а на четыре части, то мы просто получим два вот таких края, или берега, похожих на гирлянду, и больше ничего.
— Н-да… — проворчал Ника. — Пожалуй, что ты и прав. Даже почти несомненно. Даже неоспоримо… Н-да. Но… край?
— Стоп! — закричал Лева. — Я придумал. Все ясно.
— Что это ты придумал? — презрительно вопросил Вовка.
— Всё придумал! — отвечал Лева. — Очень просто. То есть не очень, но… неважно. Начну вот с чего. Когда мы пускали по Буш- мейстеру жука, один раз, как было сказано, он шел по самой середине ленты, а второй раз он держался ближе к краю. Так я говорю или нет?
— Когда он шел по берегу речки, — сказала Наташа, — он действительно шел не по самой середине, а ближе к краю.
— Следовательно, — заключил Лева, — он ходил один раз так* а другой раз по-другому. Совершенно так же шли и наши разрезы: первый раз ножницы резали по самой середине ленты, второй раз они двигались, разрезая ленту, ближе к ее краю. Верно или нет?
— Верно, — ответили ему ребята.
— А если верно, то примите во внимание вот что еще: во-первых,, оба раза был сделан один разрез, во-вторых, разрез-то один, а результаты получились разные.
— Это мы видели, — сказала Веточка. — Ну и что же?
— То, что, когда жук шел во второй раз, он шел по одному берегу…
— А-а-а! — промычал Вася. — Да, он, кажется, действительно придумал!
— Конечно, придумал! — отозвался Лева. — По одному берегу он шел обыкновенно, а по другому — вниз головой. Так ведь? А почему же он, спрашивается, не может иначе действовать?
— Ах, во-от что! — воскликнул и Ника. — Это ты ловко подметил,
— Не понимаю! — пропищала Наташа.
— Подожди минутку, сейчас растолкуем и покажем на опыте,— отвечал Лева. — Бери еще полоску бумаги, раздели пополам и
раскрась ее — на вот тебе сине-красный карандашик! — одну половину в красный цвет, а другую в синий… Раскрасила? Постой… Теперь сверни ее Бушмейстером. .. Нет, клеить подожди. Теперь пометь, куда у тебя при повороте одного края на сто восемьдесят градусов приходится синяя половина, куда красная…
— Дедушка, — жалобно запищал Вовка, — да он, наверно, подслушал! Как он посмел, дедушка? Видишь, он какой…
— Не-ет,— отвечал Тимофей Иринархович, густо попыхивая своей трубкой и посмеиваясь, — не похоже, чтобы подслушал. Нет, сам догадался. Молодец!
— А теперь,
